МОНИТОРИНГ СМИ: Портал-Credo.Ru: Патриарх Павел и академик Гинзбург как образы святости

Нечасто едва преставившийся иерарх "мирового православия" почти единодушно провозглашается святым. Впрочем, таковым Сербского Патриарха Павла, погребенного сегодня под Белградом, многие почитали еще при жизни. Чем же заслужил он такую славу? Причем не только в Сербии, где Патриарх был у всех на виду, но и в прочем православном мире, в том числе в пределах изголодавшейся по святости и простоте "канонической территории" Московского патриархата. Едва ли на этой территории многие читают новости Сербской Церкви или слушают проповеди по-сербски. Большинству было просто достаточно взглянуть на внешность Павла – и все становилось ясно.

Чтобы удостовериться в реальном почитании Патриарха Павла в России, достаточно обратиться к интернет-блогам, где, собственно, подобного рода информация аккумулируется и обсуждается, часто в обстановке предельной эмоциональности и противостояния спорящих сторон. Но в отношении почившего Сербского Патриарха такого противостояния не наблюдалось вовсе. Для бесспорной аргументации хватило всего лишь парочки фотографий Патриарха в городском автобусе или на улице Белграда.

В Интернете вообще визуальные средства являются самым эффективным средством донесения информации и, соответственно, убеждения. Главным образом, по причине банальной умственной лени "юзеров". Не надо ничего читать, сопоставлять и выслушивать; посмотрел – и так все видно. О Патриархе Павле, конечно, сообщалось и нечто большее, чем фотографии. Например, много писали о его беспристрастной и независимой позиции в отношении государства, вплоть до личного участия в демонстрациях и публичных обвинениях склонного к диктаторству президента Сербии Слободана Милошевича (в России его тоже "почитают", но совсем по другим причинам и, в основном, другие люди). А подобные вещи со стороны современного Патриарха "мирового православия", по идее, тысячи раз проверенного на всяческую "лояльность", явление весьма и весьма неординарное.

Но вернемся к "агиографичным" фотографиям. На одной из них престарелый Патриарх бодро шагает с посохом по оживленной улице в толпе прохожих без всякой "свиты", на второй – едет в городском автобусе. Вот, пожалуй, и все. Однако образ скромного иерарха, живущего, как его паства, и живущего среди нее, запечатленный на этих фото, оказался столь впечатляющим, особенно в России, привыкшей к другому "образу патриаршества", что в святости Павла стало даже как-то неприлично сомневаться.

Патриарх-аскет? Пожалуй, здесь что-то другое. "Классический" аскетизм, как правило, вызывает не только восторги, но довольно часто раздражение. Да и какой здесь аскетизм? Тогда бы пришлось и всех этих людей, бредущих рядом с Патриархом по улицам и смиренно сидящих с ним в одном автобусе, тоже считать аскетами. Разве что аскетами поневоле.

Так что привлекает чад Московского патриархата в образе Патриарха Павла? Может, скромность и человечность? Да, человечность подкупает, о чем прекрасно помнят политики, норовящие то бревно поднести, то к народу "запросто" из лимузина выйти, а то и общество "с человеческим лицом" построить. Но большей частью это выглядит настолько наигранно и искусственно, что тут же становится предметом насмешек и даже анекдотов. В отношении же человечности Патриарха Павла посмеяться никому даже в голову не придет. Потому что есть еще одно качество – естественность.

Человечество утопает не столько в пороке как таковом, сколько во лжи. Господь Иисус Христос ел и пил с мытарями и грешниками, но жестко обличал всякую ложь и лицемерие. Недаром же и дьявол именуется "отцом лжи". Именно ложь становится прикрытием порока, без нее он так же очевидно нелеп, как голый король из известной сказки. С другой стороны, любая праведность, если она не идет из сердца, из преображенного существа человека, а является лишь частью "имиджа", выглядит неестественно. Ложь обесценивает любые "духовные достижения". Поэтому простота, скромность, человечность кажутся такими близкими, легко достижимыми, но на пути к ним лежит порой непреодолимой преградой ложь и ставшее уже таким "естественным" для человека лицемерие.

Герою романа Грэма Грина "Сила и слава" в минуту отчаяния "казалось, что стать святым было легче легкого. Для этого требовалось только немного воли и мужества. Он словно упустил свое счастье, опоздав на секунду к условленному месту встречи. Теперь он знал, что в конечном счете важно только одно - быть святым".

Но это только кажется, что надобно лишь немного воли и мужества. На самом деле воля и мужество приходят сами, если есть соответствующее движение сердца – движение ПРАВДЫ. Чистые сердцем, как известно, "Бога узрят". Таким образом, ближе всего к праведности, а, значит, и к святости стоит правда, первый шаг к которой - нелживость и естественность.

В глубине души мы все чувствуем, что это так, а потому всякое искреннее убеждение, естественное поведение рассматриваем почти что как святость. И здесь наш "Комментарий дня" делает несколько неожиданный для "благочестивого читателя" поворот. Мы обратимся к примеру тоже недавно скончавшегося академика Виталия Гинзбурга, лауреата Нобелевской премии, открыто исповедовавшего свой "атеизм". Но обратимся не столько к примеру его самого, сколько к отзывам о нем после его смерти. Неожиданно для человека, известного своим непримиримым отношением к религии, нашлись у православных такие слова, которыми одаривают далеко не каждого православного Патриарха. А протодиакон Андрей Кураев даже похвалился, что академик Гинзбург благословил его на преподавание ОПК, почитая, видимо, за великую честь принять благословение от "главного атеиста страны". Причина такого неожиданного почитания неверующего академика раскрыта в похвальном высказывании о нем одного священника: "Творец вселенной примет его, потому что он был честным человеком".

Да, он был честным человеком. То есть он был естественен в своей правде, и только благодаря этому в глазах верующих достиг почти что святости, обнажив в них жажду такой редкой по нынешним временам простоты и естественности. Что уж тут тогда говорить о Патриархе Павле, который был еще и верующим, да еще и Патриархом!

Вот чего, оказывается, прежде всего недостает нам до святости: простоты и естественности. Это потом уже аскетические подвиги, молитва, исихазм и прочая "техника". Вот почему и не выходит ничего у менеджеров модного ныне "миссионерства", которое изначально напоминает какую-то замысловатую игру в поддавки с целым набором лукавых приемов и способов. Но игра остается игрой, которая всегда балансирует на гране лицемерия. Для убедительности, для "миссионерского прорыва", оказывается, всего-то и нужно, что простоты и естественной праведности. Такую праведность понимают и принимают все, верующие и неверующие, а примером тому может служить как верующий Патриарх Павел, так и неверующий академик Гинзбург.