Христианство и культура
20.07.2005Данная работа не выражает официальное учение Православной Церкви, а является частным богословским мнением автора.
2000 лет Рождества Христова (нашей эры, как кому угодно) – дата для истории человечества очень знаменательная и главным образом потому, что за такое длинное время христианство не исчезло, все еще продолжает существовать, и даже более: христианскими себя считают целые народы и страны.
К современному моменту появилось много прицерковных и внутрицерковных организаций, институтов, которые считают и называют себя христианскими. Насколько то или иное явление в полной мере относится к христианству знает лишь один Бог, но через кристалл учения, которое Господь дал нам почти 2000 лет назад все же можно отличать плевелы от здоровой пшеницы. Откровение Христа о вечной жизни, об истинной духовной свободе теснит земная необходимость, логика вещей, ограниченность. И очень сильно этот конфликт между Новозаветным Откровением и ущербными законами временного мира проявляется в области творчества и культуры. Человеку дано и задано быть творцом. Но вот человек отпал от Бога; мир погрузился во зло, стал ущербным, ползущим к гибели. Человека же по-прежнему снедает жажда деятельности и хочется, чтобы эта деятельность оправдывалась мистически, в данном случае христианством. Возможно ли это? Как соотносятся Новозаветное Откровение о конце мира, спасении человека, возвращении его к Своему Творцу и земная деятельность, творчество, культура и т.п.? С одной стороны, онтологической евангельской – очень плохо относятся; с другой, видимой исторической, – довольно сносно. Поскольку в самом христианстве для человека важен вопрос не о том, что есть, а о том, что должно быть, и не как привыкли поступать, а как должны поступать христиане в соответствии со своим христианским призванием, предлагаю к рассмотрению первую сторону. Она в своем прямом значении отражает истинное положение вещей.
Первая причина несовместимости призвания христианина и земной деятельности лежит в неправильном отношении к самой этой деятельности, к творчеству. Настоящее творчество замечательно тем, что в его процессе обязательно активно участвует душа творца и настолько глубоко, что порой может переходить допустимую грань и становиться самоценным явлением. Посвящая же себя, свою душу, таким образом, даже на время вещи тленной, временной, человек тем самым предает Бога. По словам Христа: “Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть” (Мф 6.24), иными словами: невозможно служить культуре, искусству и Богу, т.к. душа человека не может разделяться и быть одновременно в разных местах. Заниматься искусством возможно, но служить ему – нет. Вопрос этот, надо заметить, сугубо внутренний, онтологический. Внешне человек может “служить” и не только двум объектам, а скольким угодно: считаться христианином, заниматься политикой, писать стихи, увеличивать капитал, тренироваться в секции карате и т.д., но вот быть он может лишь кем-то, или чем-то, одним.
Еще опасна такая тенденция, что человеческая культура в целом (все, что производит человек) и особенно культура светская (то, что производится не для религиозных целей) создается, воспринимается и потребляется человеком в виде развлечения (не путать с пищей для души!), как наркотик, алкоголь и т.п. Эта культура на время занимает, помогает отвлечься от истинного положения вещей, от мыслей о смерти, от мыслей об ответственности перед Высшим Существом. В таком случае она – приятный самообман, когда человек свой потенциал, свои силы, время, возможности не направляет к Богу для получения вечных благ, а истрачивает не по назначению для временного удовольствия и, как следствие, дальнейшего душевного и духовного расслабления, ведущего, между прочим, и к деградации самой культуры как явления творчества. Вопрос же обратного действия культуры, действия на человека, куда более значителен, чем может показаться вначале.
Вся земная цивилизация вместе со своей культурой называется в Новом Завете миром. “Прелюбодеи и прелюбодейцы! – обращается апостол Иаков к людям, считающим себя христианами, но живущим как заурядные обыватели. – Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога?” (Иак 4.4). Объяснение этой духовной закономерности находится в следующих словах: “Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает во век” (1Ин 2.15-17). Три вида похоти, или страсти, три анормальных состояния тела, души и духа человека вплоть до абсолюта господствуют в мире: тела (плоти) – обжорство, пьянство, блуд, извращения, наркомания; души (очей) – интересные захватывающие зрелища, острые ощущения; духа (гордость житейская) – стремление к славе, к первенству, к власти. В основном эти дефекты заметны и пугающи в больших размерах или количествах (отдельных личностей или целых народов), но в сравнительно невеликом состоянии присутствуют практически в каждом человеке. Эти духовные недостатки, кроме того, что напрочь закрывают путь к Богу, еще и являются особыми вдохновителями земного творчества, влияя через него на еще не зараженных людей.
“Царство Мое не от мира сего” (Ин 18.36). “Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от мира сего” (Ин 8.23). Эти слова о том, что Сам Христос не принадлежит этому миру и Его призыв потенциально направлен от этого мира: “Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое, а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир” (Ин 15.18-19). В этих словах Христа мир – совокупность всех видов земной деятельности, устремлений и надежд, – отделяется от желающих идти за Ним непреодолимой пропастью, т.к. этот мир с макушки до пят “весь лежит во зле” (1Ин 5.19). Все то, что мы видим в окружающей нас цивилизации, все блага технического прогресса, все разновидности накопленного культурного богатства, таким образом, лежат вне христианства, не соприкасаясь с ним даже на йоту, лежат в этом мире, ущербном и конечном. Уже в связи с этой конечностью нашего мира, не только земного, существует и еще одна сторона рассматриваемого вопроса.
Мир обречен: “Небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят” (2Пет 3.10). Совместимо ли земное творчество с наличием смерти, исторических катаклизмов, а самое главное – с идеей последнего космического пожара, который уничтожит все? Есть мнение, что при некоторых условиях совместимо. По откровению Бога христиане ожидают “нового неба и новой земли, на которой обитает правда” (2Пет 3.13), и мнение это состоит в том, что на новой земле в своем нетленном, преображенном облике станут вместе со святыми людьми пребывать и те произведения творческого потенциала, которые были “основаны на Христе”. Это христианские музыкальные, поэтические и богословские труды, иконы, мозаики церквей, памятники зодчества и т. д. Как произойдет такое преображение и такой переход тленного объекта в новый духовный мир, конечно, тайна. Но вот простой вопрос: зачем в мире, где люди будут видеть Христа непосредственно – иконы; где Бог будет наполнять Собой все – храмы. Кроме того, данные произведения основываются не на Христе, а на том, что принято называть историческим христианством. Не стоит заблуждаться, не полезно христианину самооправдываться, на вещи нужно смотреть прямо, без прикрас: с собой человек ничего, кроме самого себя не возьмет; все земные знания, способности и таланты ему не понадобятся, все их производные он оставит за собой в небытии.
“Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, – каждого дело обнаружится; ибо день покажет; потому что в огне открывается, и огонь испытывает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня” (1Кор 3.11-15). Эти слова новозаветного откровения – о том, какие ценности, существующие сейчас во времени, перейдут с человеком в вечность; они – не внешние по отношению к человеку объекты, а внутреннее состояние человека. Основа для деятельности – Христос, при этом важна не внешняя деятельность: иконы, картины, песнопения, храмы, справедливые общественные институты , а внутренняя работа. Вся задача христианина в этом мире и заключена в том, чтобы очистить себя от греха, привязанности к миру, и наоборот – привязаться к Богу, сделать свое сердце Его храмом, приобрести любовь к Нему, впитать в себя как можно больше Его Божественной силы. Это состояние напитанности, наполненности Божией благодатью и перейдет в новый вечный мир, и оно послужит человеку источником величайшего счастья. Все остальное, внешнее, сгорит. Человек, творивший на земле что-либо внешнее, исходя из понимаемого им долга перед Христом, тоже будет спасен, так как он делал это внешнее ради Христа. Но в вечности такой спасенный просто не сможет иметь полноты блаженства, как первый человек, т.к. насильно внедрить в человека любовь, благодать и, соответственно, счастье невозможно. Такая возможность приобретения благодати возможна лишь в Христианской Церкви во времени на земле и при свободном усилии самого человека.
Говоря о земной жизни христиан, надо говорить правду, чтобы самим не заблуждаться и других не вводить в заблуждение: христиане не призваны преобразовать этот мир и сделать его лучше. Беда в том, что часто побочное явление воспринимается за самоценное. Добро, справедливость, любовь к ближнему, духовность, красота – все это не цель христианина, а побочный попутный продукт приближения человека к Богу, его богоуподобления, приобретения благодати. Этот мир, не христианский, имеющий совершенно другую систему ценностей, нежели христианская Церковь, воспринимает в христианстве лишь этот побочный продукт, потому что лишь он отчасти укладывается во временные земные рамки. Христос молится за Своих учеников: “Не молю, чтобы Ты взял их от мира, но чтобы сохранил их от зла” (Ин 17.15). Фактически христиане в мире находятся в состоянии непрестанного конфликта со злом мира, стремящимся проникнуть в человека. Чтобы не заразиться злом, необходимо соблюдать известную дистанцию от него. Следовательно, о сотрудничестве христиан с этим миром и участии в его культурной жизни говорить практически невозможно.
Итак, христианство по своей сути и светская культура – вещи несовместимые, которые не могут сотрудничать, т.к. потенциально направлены в совершенно противоположные стороны: христианство – к Богу, светская культура – к человеку или предметам этого мира. Имеется в виду волевая направленность, осознанное стремление. Если понимать слова проповеди Христа в контексте самой Его жизни и относиться к ним, соответственно, как к жизненному руководству, то относиться к миру и к мировой культуре христианин может лишь только отрицательно.
Удивляет, конечно, мнение некоторых христианских мыслителей о существовании и развитии христианской культуры, о сотрудничестве Церкви и общества и т.п. До тех пор пока будут ставиться такие вопросы и так пониматься положение христианской Церкви в этом мире, до тех пор будет существовать заблуждение мирового масштаба, что справедливое общество, почти рай на земле – вполне реальная вещь, стоит лишь постараться.
Что-то – больше, чем ничего, и лучше, чтобы человеческая культура вбирала в себя христианские мотивы (признаки), чем какие-либо другие, например, оккультные. Но, тем не менее, лучший вариант – настоящее прямое следование к Богу. Итак, будем называть вещи своими именами и не будем смешивать святое имя христианства с сугубо земными культурными явлениями.