Митрополит Минский Филарет: «Осуществление примата, на любом уровне, должно служить жизни и возрастанию Церкви, а не препятствовать ей»

Спустя годы застоя официальный богословский диалог между Церковью Рима и Православными Византийскими Церквами вновь назначает встречи и обозначает проблемы, которые необходимо решить на пути возвращения к полному видимому единству. И на этот раз экуменическая Road Map будет указывать прямо на вопрос примата – на болевую точку, вокруг которой сосредоточены все проблемы, препятствующие полной сакраментальной общности между католиками и православными.

Ближайшее пленарное заседание 2006 года должна принять у себя Церковь Сербии. Православную делегацию возглавит, как было объявлено, митрополит Пергамский Иоаннис Зизиоулас, который в последнем номере журнала «30Giorni» подробно изложил свои авторитетные размышления по вопросу примата.

Зизиоулас является членом Синода Вселенского Патриархата и признан всеми как один из наиболее авторитетных ныне живущих теологов. Но можно ли считать его взгляды представляющими все православие? А главное, насколько они соответствуют взглядам представителей Московского Патриархата, которому, в качестве «мажоритарной» Православной Церкви, во многом принадлежит важная роль в исходе богословского диалога?

Митрополит Минский Филарет, Патриарший Экзарх Белоруссии, возглавляет богословско-доктринальную комиссию при Святейшем Синоде Русской Православной Церкви. И он лучше других может рассказать, что думают о примате в Церкви православные по ту сторону Днепра. Итальянский журнал «30Giorni» взял у него интервью во время встречи, организованной Общиной св. Эгидия в Лионе.

Ваше Высокопреосвященство, в последнем номере «30Giorni»митрополит Пергамский Иоаннис заявил, что для продолжения диалога необходимо признать, что примат является частью сущности Церкви.

Митрополит Минский Филарет: Конечно. Вопрос примата касается доктрины веры. Это не только вопрос человеческой организации. И именно в этом заключена проблема. Еще в IV веке постановление, известное как 34-йКанон Апостолов, гласило, что «епископам надлежит признать ‘primus’, первого среди них, и ничего не делать без него... но и ‘primus’ не может делать ничего без других. Так, через это единство, Бог будет прославлен во Святом Духе».

Иоаннис Пергамский также процитировал именно 34-й Канон, предлагая его в качестве исходной точки для возобновления диалога по вопросу примата между православными и католиками. Вы разделяете подобное мнение?

– Канон 34 уже указал, что примат является важной составляющей природы Церкви, как и синодальность. Вместе с тем, вопросы этого типа нельзя рассматривать без учета их исторически сложившегося применения, поскольку речь идет о конкретной реальности, а не о чем-то абстрактном, вневременном…

То есть, обсуждаемая проблема заключается скорее всего в том, «какой вид примата имеется в виду»…

– Если взглянуть в историю, то увидим, что со временем Церковь Рима, хотя и не заявляя это во всеуслышанье, стала утверждать, что подлинным епископом является тот, кто подчиняется юрисдикции Папы. Такое подчинение, в формулировке Церкви Рима, стало казаться источником и основанием подлинно апостольской преемственности. Однако, достоинство всех епископов является абсолютно равным, поскольку все они получили от Святого Духа одну и ту же благодать. Я говорил об этом со многими братьями католическими епископами, и в частности с немецкими епископами. Все они настаивали, что дело обстояло не так и что католическая экклесиология не является такой. Но в богословском плане даже история с Filioque подтверждает это…

Каким образом?

– Запад и Восток вместе исповедуют единую, святую, вселенскую и апостольскую Церковь. Мы исповедуем один и тот же Символ апостольской веры, определенный первыми экуменическими соборами после множества споров. Тем более, что Отцы Эфесского Собора ввели правило непризнавать больше никаких добавлений к никео-константинопольскому Символу веры. Они боялись, что добавление одного единственного слова может стать катастрофой, и что все опять вернется к ожесточенным дискуссиям. Но именно ссылаясь на свой первенствующий титул, тот, кто считался «первым епископом», смог закрепить добавление Filioque к Символу веры. Таким образом, еще и сегодня в католических приходах исповедуют, что Святой Дух исходит «от Отца и Сына»…

Иоаннис Пергамский утверждает, что православным - чтобы понять связь между приматом и природой Церкви - достаточно взглянуть на собственную традицию. В Православной Церкви никогда не было синодов без «первых».

– Православные Церкви признают примат чести вселенского патриарха. В состязании между древними Восточными Патриархатами Константинополь в конце концов одержал верх, и его архиепископ принял титул вселенского патриарха. Но «primus» Константинополя хотел быть как «primus» Рима…Таким образом и этот примат не был воспринят единогласно. И иногда отсутствие единогласия в толковании примата константинопольского патриарха становится препятствием к нормальному развитию отношений даже внутри православного Востока. Православные Автокефальные Церкви порой воспринимают этот примат как ограничение для своего органичного развития. Во все эти события вмешиваются также человеческий и психологический факторы, которые также невозможно полностью отставить в сторону. Поэтому необходимо гарантировать, чтобы эти прерогативы первенства служили жизни и возрастанию Церквей, а не становились препятствием к этому.

Согласно Зизиоуласу, диалог о примате между католиками и православными следует вести, исходя из аксиомы православного богослова Афанасьева: где Евхаристия – там Церковь, единая, святая, вселенская, апостольская.

– Несомненно. Евхаристия – это таинство Церкви, таинство таинств. Повсюду, где Евхаристия совершается должным образом рукоположенным священником, согласно канону, признаваемому Церковью в качестве законного, там присутствует Церковь, и есть возможность жить полнотой опыта Церкви, заключающегося не в принадлежности к какой-то этническо-религиозной группе, но в принадлежности к самому Христу. Никакой примат не может осуществляться ценой подобной вселенской полноты поместной Церкви. В то время как в Католической Церкви церковная власть Папы распространяется по всей территории земли. И это также усложняет отношения с Православными Церквами-сестрами.

В этой связи, когда Московский Патриархат обвинил Католическую Церковь в том, что она захватывает православную «каноническую территорию», именно Вы вмешались в эту полемику, что на Западе мало кем было замечено...

– Реакция Московского Патриархата была воспринята как защита тех, кто боялся утратить часть церковной власти. Но она была прежде всего косвенным свидетельством того, что Московский Патриархат считает свои отношения с Церковью Рима дружескими, как отношения между Церквами-сестрами, которые полностью признают друг друга таковыми, и принадлежат к одной и той же Церкви, единой, святой, вселенской, апостольской. Тот же аргумент о «канонических территориях» можно использовать лишь в отношении Церквей, которые признаны как разделяющие один и тот же «depositum fidei» и законность апостольского преемства. Мы не использовали его в ответ на агрессивное проникновение сект. Это был тот самый аргумент, использованный св. Павлом в Послании к Римлянам: «Я старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании».

В Белоруссии, тем не менее, проблем было меньше.

– Это я поднял вопрос перед государственными бюрократами, отвечающими за церковные вопросы: почему, – спросил я, – в Белоруссии исторически существуют католические приходы и нет католического епископа, который управлял бы ими? В определенных случаях присутствие епископа является гарантией порядка, потому что когда епископа нет, приходы часто начинают ссориться между собой… И действительно, вскоре приехали три прелата из Ватикана, и среди прочего сказали мне, что есть идея прислать епископа в Белоруссию. «Нет проблем», – ответил я. И так сначала появился епископ, а затем были открыты также богословские католические школы.

Может быть, на пути к единству некоторые общие места экуменического диалога кажутся устаревшими. Однако Вы всегда подчеркивали, что важно вместе смотреть на Отцов Церкви.

– Девизом наших богословов первой четверти прошлого века было: вперед, к Отцам. Вера Церкви едина и неизменна, поскольку Церковь – это единство жизни благодати, которая непрерывно передается нам от святых апостолов и святых Отцов. Церковь является Церковью апостолов, Церковью Отцов. Сегодня же, напротив, труды Отцов изучаются Церковью с большим уважением, но как нечто, не имеющее отношение к каждодневной жизни христианина. К ним подходят с чисто декоративной, академической точки зрения, считая их в лучшем случае кладезем цитат или областью изучения, предоставленной немногим специалистам. Для меня же вопрос следования святым Отцам является не каким-то теоретическим, но имеющим непосредственное отношение к нашей жизни в Церкви и к нашему спасению. Я считаю, что это должно стать важным элементом в пастырской практике ив повседневной жизни. В дни конференции Общины св. Эгидия в Лионе я был счастлив почтить мощи св. Иренея, который для меня является отцом всех Отцов.

Как председатель богословской комиссии Синода Русской Православной Церкви что Вы думаете о подходе Папы Бенедикта XVI к отношениям между Церковью Рима и Восточными Церквами?

– Я исполняю обязанность председателя богословской комиссии лишь из послушания. Я лишь пытаюсь объединить людей, чтобы они работали вместе. Я не знаю подробно богословских трудов, которые новый Папа написал еще в свою бытность теологом. Но я знаю, что это великая личность и великий ум. Впрочем, Священную Инквизицию всегда возглавляли умные люди…(смеется).